Как бренду Leta удается переизобретать янтарь, создавать уникальный дизайн украшений и бороться против нарушений своих прав?

В интервью с Александрой Бахтиозиной, Михаил Танцура поделился своим уникальным опытом запуска нишевого ювелирного бренда, а также рассказал о споре и предстоящем суде с компанией Sunlight.

‍

Расскажите, с чего все начиналось и почему именно украшения.

Началось все с того момента, когда моя подруга, а теперь еще и бизнес-партнер, Катя Алагич побывала на янтарном комбинате. Катя поехала туда по приглашению PR-команды после того, как янтарный комбинат перешел Ростеху. После возвращения Кати мы поговорили, повздыхали о том, как жаль, что так обстоят дела, ведь янтарь, такой классный камень, а используется в основном для украшений с таким устаревшим дизайном. В тот раз ничего не решили, просто повздыхали.

У меня тогда параллельно был другой проект, гайд для экспатов и туристов и экскурсии на английском языке. В какой-то момент я решил найти для себя что-тоновое. Спустя полгода после нашего первого разговора с Катей о янтаре, я мысленно вернулся к этому разговору и подумал, что «немодность» янтаря – это проблема, которую можно решить. Я зацепился за эту мысль и начал искать данные по ювелирному рынку, по рынку янтаря, в частности. Мне захотелось перевернуть эту игру и придумать украшения из янтаря, которые будут не устаревшими, а красивыми и современными.

Такой инфоповод у нас и был: мы перепридумали янтарь, поместили его в геометрию, сделали современные формы и мотивы.

Изначально бренд назывался Ambery. Когда произошел ребрендинг?

Мы выпустили первую коллекцию из янтаря и сразу начали работать над второй коллекцией – Roma. Это как раз та, которую Sunlight решил скопировать. В этой коллекции камни у нас поменьше. Из янтаря наш производственный цех камни нужного размера изловчился сделать, но ребята дико замучались и сказали, что для масштабного производства – слишком сложно. Тогда мы встали перед выбором: либо искать другую производственную команду, либо другие камни для этой коллекции. Нас полностью устраивали наши ребята на производстве: те камни, которые они сделали для первой коллекции, были очень высокого качества. Было видно, что это люди, которые к своей работе подходят добросовестно, и поэтому их мнение для нас значит многое.

Кроме того, мы решили, что работать только с янтарем может наскучить и нам. У янтаря все-таки достаточно ограниченная палитра: от оранжевого к желтому. И мы решили попробовать и другие камни. Так, с выходом нашей второй коллекции Roma стало понятно, что настало время ребрендинга. И мы изменили “Ambery” на “Leta”.

‍Как создавалась коллекция ROMA? Что послужило источником для вдохновения?

Архитектура, классическое и современное искусство – основа каждой нашей коллекции. Коллекция Roma стала нашей версией современного прочтения древнеримской архитектуры. Её основные мотивы – это узкие проёмы окон и полуциркульные арки, строгая симметрия колонн и окулусы в куполах соборов. А съёмка коллекции Rome – это наше переосмысление истории из «Римских Каникул» – американского фильма 1953 года с Одри Хепбёрн в главной роли.

Как Вы узнали, что в Sunlight продаются похожие изделия?

Нам знакомые прислали фотографию из магазина и спросили, наши ли это украшения.

‍Какая у Вас была первая реакция?

Кате, конечно, как дизайнеру было неприятно и обидно, но она старается воспринимать это с юмором. Это видно из видео, где показано, как мы с улыбкой ходили в магазин вместе на контрольную закупку.

Когда я узнал, мне скорее было смешно. Если уж что-то заимствовать, то это надо делать с умом: что-то изменить, что-то доработать, сделать лучше, сделать так, чтобы тебя не поймали. А тут все сделано настолько грубо, что не остается даже пространства говорить, что просто похоже или что вдохновлялись тем же источником. Шесть наших украшений скопированы один в один.

‍

Поэтому мы уверены, что суд, который у нас впереди, мы выиграем. Все настолько очевидно и прозрачно, что у меня нет никаких сомнений по этому поводу.

‍Ожидаете ли Вы аргументы ответчика о параллельном творчестве в суде?

Да, скорее всего это и станет их стратегией защиты. У них даже есть шаблон с такими аргументами, который они используют для ответов потребителям на все вопросы о копировании. Если кто-то где-то их уличает в копировании, то они эту дежурную фразу сразу вставляют в ответ.

Возможно, это и есть основная стратегия, брать чужое, копировать и надеяться, что не поймают. Или надеяться, что такие аргументы о параллельном творчестве сработают.

‍Как Вы думаете, почему такое происходит? Рынок в России все-таки не очень большой, все у всех на виду и, очевидно, что об этом рано или поздно узнают.

Думаю, оценивая возможные негативные последствия, нарушители понимают, что у большинства брендов небольшого размера права не защищены и нет возможности поднять большой шум. Небольшие бренды далеко не всегда готовы защищать свои права и идти в суд. Поэтому зачастую для нарушителя потенциальная прибыль от нарушения превышает потенциальные убытки.

Готовились ли Вы заранее к защите своих прав в случае их нарушения?

Перед выпуском коллекции мы всегда заверяем фотографии и подробные описания у нотариуса с указанием даты. Такие доказательства в случае спора об авторском праве послужат для подтверждения первичности нашего произведения в суде. Это гораздо дешевле, чем получение патента на промышленный образец в отношении каждого отдельного дизайна.  

‍

Пытались ли Вы разрешить возникший спор мирным путем?

Мы отправили досудебную претензию с предложением урегулировать спор во внесудебном порядке. Более того, в этой претензии мы в качестве опции предложили не рассказывать о нарушениях публично. Но претензия была проигнорирована.

‍Теперь Вы собираетесь обратиться в суд. Какой исход дела Вас устроит?

Запрет продажи контрафактного товара и его уничтожение, выплата компенсации в двойном размере от количества проданного товара.

Нам очень повезло, потому что у Sunlight количество проданных украшений было указано прямо на сайте в отношении каждого артикула. Обычно же рассчитывать компенсацию сложнее, потому что еще приходится эти данные о продажах искать.

‍Научила ли чему-то Вас эта история? Станете ли теперь что-то делать по-другому?

Здесь особенно ничего не сделаешь – подделывать, делать реплики, копировать будут всегда. Просто это отдельная и постоянная фоновая задача для художника, которому не всё равно, – отслеживать такие случаи и защищать свои права.

Первый ли раз такое с Вами случилось?

У нас были подозрения по поводу еще одного бренда, который, возможно, вдохновившись нашей первой коллекцией, тоже выпускал довольно оригинальные украшения из янтаря. Они тоже сделали ставку на геометрические формы и, на наш взгляд, их украшения были сильно похожи на наши. Но это тот случай, когда доказать нарушение было бы сложно, потому что это был глубоко переосмысленный и переработанный дизайн. Возможно, наши украшения просто стали для них источником вдохновения. Мы тогда решили, что затевать спор нет никакого смысла. Кроме того, бренд был даже меньше, чем мы. Одно дело, когда тебя копирует гигант индустрии, которому все может сойти с рук, а другое, когда кто-то просто вдохновляется тобой – это совершенно другая история.

Мы сами выбрали янтарь, так как изначально хотели делать что-то на экспорт, чтобы дать понять, что на экспорт у нас не только нефть и газ, но еще и дизайн. С этой целью мы и создали наш бренд, и меня очень радует, что и другие дизайнеры тоже открыли для себя этот камень, популяризируют его и переосмысляют на современный манер.

‍В последнее время действительно появилось много российских брендов, которые делают современные украшения из янтаря.

Да, и это прекрасно!  

Поддерживает ли Вас индустрия?

Да, после того как мы рассказали о случившемся, нам написали несколько брендов, которые также столкнулись с копированием. Комментарии были разные: кто-то просто тоже пожаловался, кто-то спрашивал совета, кто-то пожелал нам успеха в суде. Мы, однако, пока только публично рассказали свою историю и не созывали единый фронт всех дизайнеров сплотиться против недобросовестных заимствований. Хотя теперь у нас появились мысли о том, что, возможно, стоит поднять эту проблему на более глобальном уровне. Даже не с правовой точки зрения, а скорее с морально-этической.

‍Как Вы считаете, поможет ли огласка данной истории? Работает ли в России институт репутации? 

Конечно! Даже если Sunlight всё равно. Это можно сравнить с гражданским обществом – если молчать и ничего не делать при нарушениях твоих прав, то всем будет казаться, что это нормально. То есть, в широком смысле мы рассматриваем предание огласке данной истории ещё и как социальную миссию.

‍А с какими ещё юридическими сложностями Вы сталкивались на своем пути по мере развития бренда?

В целом никаких сложностей, я достаточно подкован в вопросах создания компании, распределения долей, защиты товарных знаков благодаря тому, что параллельно занимаюсь консталтингом.

Возникает какой-то вопрос, например, как продать украшения за рубеж. Начинается поиск ответов, что в итоге приводит к схеме, по которой мы начинаем работать. У меня в целом такой склад ума, что я люблю пытаться разобраться в каких-то вопросах, пусть даже бюрократических. Мне в принципе нравится решать проблемы. Я даже не воспринимаю это как трудности, скорее как вызовы, которые приятно решать.

‍У вас в этом плане получился с Катей очень органичный творческо-бизнесовый тандем. А кто у Вас за что отвечает?

Катя отвечает за дизайн всех коллекций: придумывает и рисует. Потом эскизы передаются специалисту, отвечающему за 3D моделирование. На основе 3D моделей создаются сначала восковые модели, которые потом передаются в производство. У нас есть PR-менеджер, а также сотрудник, который работает с Интернет-заказами, и сотрудник, который отвечает за взаимодействие с магазинами, где мы представлены. И еще есть я.

Есть и производственная команда, но производство у нас на аутсорсе – они делают украшения и для других марок. Основная наша команда состоит из 7 человек.

‍Какие у Вас дальнейшие планы?

Выпуск новых коллекций, возвращение за рубеж. До марта 2022 года у нас примерно 30% были продажи за рубежом. Нас перестали продавать несколько зарубежных магазинов, с которыми мы сотрудничали ранее. У нас есть план по восстановлению этого объема продаж, над этим планируем и работать.

‍