Не секрет, что модные дома вкладывают немало сил в повышение узнаваемости своего бренда и поддержание его высокой репутации. Поэтому неудивительно и желание защититься от всяческих действий, способных нанести ущерб репутации бренда.
Несмотря на то, что продукция различных модных домов часто упоминается в произведениях искусства в крайне невыгодном для них свете, обращаться в суд с исками к авторам таких произведений они все же не спешат. Возможно, они считают, что любой пиар хорош, а возможно, причина кроется в неуверенности в положительном исходе дела и нежелании вступать в заведомо проигрышный бой. Мы попробуем разобраться, почему компании часто предпочитают мириться с негативным упоминанием своей продукции в произведениях искусства вместо того, чтобы отстаивать свои интересы в суде.
Дело Plesner v. Louis Vuitton
Ярким примером того, как упомянутая в произведении искусства продукция модного дома стала предметом спора, может служить конфликт между голландско-датской художницей Надей Плеснер и Луи Вюиттон (дело Plesner v. Louis Vuitton, 2011).
Надя Плеснер создала произведение живописи, изображающее изможденного голодом негритянского мальчика, держащего в руках, а-ля Пэрис Хилтон, маленькую собачку и сумку, рисунок на которой схож с принтом на сумках компании Луи Вюиттон. Позже данное произведение живописи было включено художницей в другое более масштабное произведение под названием "Дарфур". Оба произведения призваны осудить равнодушное отношение развитых стран к конфликту в Дарфуре, а особенно тот факт, что СМИ уделяют много внимания модным трендам и светской жизни вместо того, чтобы акцентировать внимание на проблемах, которые, по мнению Нади Плеснер, являются действительно важными.
Принт на сумке, изображенной Надей Плеснер, является зарегистрированным промышленным образцом Луи Вюиттон (график 2). Нарушение права на промышленный образец легло в основу исковых требований при обращении во французский суд в 2008 году, когда в продаже появились футболки и плакаты с "голодающим мальчиком", а также при обращении в голландский суд в 2011 году, после того, как мир увидел картину "Дарфур".
В 2008 году в суде Франции Луи Вюиттон смог добиться обеспечительных мер и Надя Плеснер прекратила предложение к продаже футболок и плакатов. Однако в 2011 году голландский суд встал на сторону художницы и указал, что сумка на картине Нади Плеснер, явно напоминающая сумку Луи Вюиттон, изображена в качестве символа богатства и роскоши ввиду ее дороговизны и служит раскрытию творческого замысла художницы. Суд решил, что право на свободу творчества и право на свободу слова Нади Плеснер важнее исключительного права Луи Вюиттон на промышленный образец.
Суд встал на сторону художницы несмотря на тот факт, что использование объекта интеллектуальной собственности в произведениях искусства было коммерческим – футболки и плакаты с голодающим мальчиком продавались на сайте художницы (однако, было заявлено, что все собранные от продажи средства пойдут на благотворительные цели), а сумма, вырученная от продажи картины "Дарфур" превысила 45 000 долларов.
Очевидно, что Луи Вюиттон инициировал судебное разбирательство потому, что был недоволен позиционированием своей продукции как покупаемой циничными и равнодушными людьми, а также не желал, чтобы модный дом каким-либо образом ассоциировался с геноцидом в Дарфуре, к которому не имел никакого отношения. Вероятно, Луи Вюиттон выбрал путь защиты права на объект интеллектуальной собственности, рассчитывая, что пресечь неугодные действия художницы таким образом будет проще всего. Данная стратегия оказалась проигрышной.
Попробуем разобраться, какие меры может предпринять модный дом, оказавшийся в подобной ситуации, для защиты своих интересов в России.
Российская перспектива
Допустим, что аналогичная ситуация случилась в России. Какие шансы у сторон, какую стратегию защиты своих интересов они могут выбрать? Рассмотрим пять возможных стратегий: (1) иск о нарушении исключительного права на промышленный образец; (2) иск о нарушении исключительного права на товарный знак; (2) иск о нарушении авторского права; (3) недобросовестная конкуренция и (4) защита деловой репутации.
1. Нарушение права на промышленный образец
Если компания в России обратится с иском о защите прав на промышленный образец в подобной ситуации, то, скорее всего, потерпит неудачу.
Использование промышленного образца в произведении искусства не будет признаваться использованием промышленного образца по смыслу статьи 1358 ГК РФ, а, значит, не может быть признано и нарушением исключительного права.
Статья 1358 ГК РФ
Промышленный образец признается использованным в изделии, если это изделие содержит все существенные признаки промышленного образца или совокупность признаков, производящую на информированного потребителя такое же общее впечатление, какое производит запатентованный промышленный образец, при условии, что изделия имеют сходное назначение.
2. Нарушение права на товарный знак
Предположим, компания обратится в суд, заявив о нарушении права на товарный знак (при условии, что компания является правообладателем товарного знака, охраняемого в России). Представляется, что шансы на удовлетворение требований компании и в таком случае невелики.
Использование товарного знака в произведении искусства едва ли будет рассматриваться судами в качестве использования товарного знака по смыслу статьи 1484 ГК РФ ввиду отсутствия однородности товаров, даже если суд признает такое использование коммерческим.
Пункт 3 статьи 1484 Гражданского кодекса РФ (ГК РФ)
Никто не вправе использовать без разрешения правообладателя сходные с его товарным знаком обозначения в отношении товаров, для индивидуализации которых товарный знак зарегистрирован, или однородных товаров, если в результате такого использования возникнет вероятность смешения.
Кроме того, использование товарного знака в произведении искусства может рассматриваться судами как некоммерческое использование даже в том случае, если произведение искусства впоследствии продается или иным образом коммерциализируется. Как известно, некоммерческое использование не считается нарушением прав на товарный знак (см. например, Постановление Суда по интеллектуальным правам от 22 июля 2016 года по делу № А40-128923/2015)
3. Нарушение авторского права
Второй вариант – подача иска о нарушении исключительных авторских прав. Дизайн сумки или украшения, а также принт на ткани или отдельные замысловатые элементы одежды, обуви или аксессуаров могут рассматриваться в качестве объектов авторского права.
Однако важно помнить, что ответчик в свою защиту может доказывать невозможность охраны объекта авторским правом ввиду отсутствия творческого труда при его создании. Творческий труд как критерий охраноспособности объекта авторского права вытекает из положений статьи 1257 ГК РФ.
Статья 1257 ГК РФ
Автором произведения науки, литературы или искусства признается гражданин, творческим трудом которого оно создано.
Кроме того, ответчик может ссылаться на то, что его производное произведение является пародией, а значит, использование оригинального произведения подпадает под случай свободного использования.
Пункт 4 статьи 1274 ГК РФ
Создание произведения в жанре литературной, музыкальной или иной пародии либо в жанре карикатуры на основе другого (оригинального) правомерно обнародованного произведения и использование этих пародий либо карикатуры допускаются без согласия автора или иного обладателя исключительного права на оригинальное произведение и без выплаты ему вознаграждения.
Судебная практика как по вопросу охраноспособности дизайнерских предметов гардероба и их частей, так и по вопросу допустимого объема, способа и художественной формы использования оригинального произведения для создания пародии еще не сформировалась, что усложняет жизнь как истцу, выбравшему такую стратегию, так и ответчику.
4. Недобросовестная конкуренция
Возможно пойти по пути доказывания совершения акта недобросовестной конкуренции. Однако стоит оговориться, что компания, производящая товары, и создатель произведения искусства не будут являться прямыми конкурентами по смыслу закона "О защите конкуренции", а конкурентные отношения между истцом и ответчиком в большинстве случаев являются необходимым условием для дел о недобросовестной конкуренции.
Однако можно принять во внимание тот факт, что Федеральная антимонопольная служба и суды в последнее время расширительно толкуют понятие недобросовестной конкуренции.
Научно-практический комментарий к ФЗ "О защите конкуренции" (2-е издание, "Статут", 2016)
В случае применения концепции паразитирования (ст. 14.8) заявитель, чья репутация неправомерно используется, не является конкурентом хозяйствующему субъекту, осуществляющему недобросовестную конкуренцию. В данном случае учитывается потенциальный вред для добросовестных хозяйствующих субъектов, действующих на одном товарном рынке с нарушителем.
Возможно, это звучит экзотично, но в нашем случае с сумкой Луи Вюиттон можно попробовать доказать, что художница намеренно изобразила сумку, хорошо известную потребителям, и таким образом недобросовестно получила преимущества от использования сложившейся репутации чужой компании и ее продукции (паразитирование). Даже если сумка была изображена в произведении как символ богатства и роскоши, что необходимо для раскрытия творческого замысла художницы, все же необходимо учитывать, что репутация продукта как продукта премиум-класса создается трудом самой компании-производителя. Создание такой репутации сопряжено со значительными временными и финансовыми затратами. Соответственно, использование такой уже сложившейся репутации в своих целях может расцениваться в качестве недобросовестного поведения.
5. Защита деловой репутации
Еще один возможный вариант – обращение в суд с иском о защите деловой репутации компании. По общему правилу, гражданин вправе требовать опровержения порочащих его честь, достоинство или деловую репутацию сведений, если распространивший такие сведения не докажет, что они соответствуют действительности.
Анализ скудной судебной практики свидетельствует о том, что предпринятые попытки доказать в суде, что деловой репутации компании был причинен вред негативным упоминанием ее продукции в произведении, не были успешными. Так в одном из дел суд указал:
"Сюжет телесериала является не утверждением о фактах, соответствие действительности которых можно проверить, а представляет собой лишь художественный вымысел создателей сериала. Телесериал является художественным фильмом, и, соответственно, предполагается, что все герои и события вымышлены и не имеют отношения к реальности, в отличие от фильмов документальных. При демонстрации телесериалов подразумевается, что средний зритель имеет достаточный уровень здравого смысла, чтобы оценить достоверность показанных ему действий и событий, понять, происходят ли эти события в реальности или это художественный фильм с вымышленным сюжетом."
(Решение Арбитражного суда города Москвы от 28 января 2014 года по делу № А40- 67997/13. Данное решение оставлено в силе постановлением Девятого арбитражного апелляционного суда от 30 апреля 2014 года № 09АП-12120/2014-ГК.)
Этот аргумент может быть актуален не только применительно к художественным фильмам, но и к иным произведениям искусства, не носящим документальный характер. Если судами будет воспринят данный подход, то насколько бы обидным и провокационным не было упоминание бренда в произведении, шансов на разрешение дела в пользу истца при выборе данной стратегии практически не останется.
Вывод
Луи Вюиттон в споре с Надей Плеснер указывал, что раскрыть свой замысел художница могла без упоминания продукции модного дома. Действительно, символом роскоши всегда служили золото, драгоценные камни, меха. Получается, что инструменты для раскрытия творческого замысла у художника остаются (хотя возможен контрагумент о том, что замысел состоял именно в высмеивании "погони за брендами").
Все же представляется, что в ситуации, когда компания действительно терпит убытки от упоминания ее продукции в негативном ключе в произведении искусства, а автор произведения искусства действует крайне недобросовестно, шансы отстоять свои интересы в суде или антимонопольном органе есть. В таком случае доказывание совершения акта недобросовестной конкуренции представляется стратегией, имеющей наибольшие шансы на успех, хотя, безусловно, окончательный выбор надлежащего способа защиты зависит от обстоятельств конкретного дела.
